Весть об Октябрьской революции пришла в Омск 8 ноября 1917 года. Омский совет рабочих и солдатских депутатов однако осторожничал и придерживался лозунга - «Вся власть Учредительному Собранию!».
Но по инициативе большевиков прошли перевыборы Совета и 80% голосов было подано за большевиков. Председателем первого Омского Совета стал Владимир Михайлович Косарев - профессиональный революционер, член партии большевиков с 1908 года.

3 декабря 1917 года в Омске открылся III Западно-Сибирский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Из 113 делегатов 74 были большевики. Съезд провозгласил установление Советской власти на территории всей Западной Сибири.

Омск как обширный хлебный район назывался «продовольственным ключом Сибири». Уже в 1918 году в крупных городах Европейской части начался голод. Омские большевики приняли активное участие в сборе хлеба голодающим. 5 января из Омска был отправлен первый эшелон с хлебом. Делегацию омичей принимал в Смольном В. И. Ленин и благодарил за помощь рабочим.

Омску выпала участь стать в центре событий, которые должны были определить дальнейшую судьбу всей России. Поначалу, казалось, ничего такого события не предвещали. В Омске происходили события местного масштаба. Большевики распустили областную сибирскую думу, подавили белогвардейский заговор крупных землевладельцев и заводчиков.

Но обстановка резко изменилась после того, как поднял мятеж чехословацкий корпус численностью около 60 тысяч человек, эшелоны которого растянулись от Волги до Дальнего Востока - по просьбе Антанты Советское правительство разрешило пленным чехословакам вернуться на Родину через Дальний Восток.

Утром 25 мая 1918 года к ст. Куломзино подошел чехословацкий эшелон, навстречу которому был послан отряд ЧК, чехи отказались разоружиться и откатились к Марьяновке, где с ними завязались тяжелые бои. Но силы были неравными и 7 июня части Красной Армии и Красной гвардии оставили город Омск.

В Омске власть перешла в руки Временного Сибирского правительства во главе с адвокатом Вологодским. Осенью 1918 года сюда перебралось и Всероссийское правительство - так называемая Уфимская Директория. Портфель военно-морского министра Директория отдала адмиралу А. В. Колчаку, который в ночь на 18 ноября совершил переворот. Он арестовал членов Директории и был провозглашен Верховным правителем России. Его верховенство признал и Деникин.

Бурная политическая жизнь Омска и страны докатилась и до Черлака, где также были созданы революционные органы власти. Председателем Черлакского ревкома стал Мельников Афанасий Егорович. Его ближайшими сподвижниками в деле установления Советской власти в Черлаке были Березовский Иван Николаевич, человек грамотный и еще в 1907 году написавший Степному генерал-губернатору анонимное письмо о положении дел в Сибирском Казачьем войске, учитель Захаров Иван Федорович и фельдшер Шебалин. Главными противниками Советской власти были богатей И. Груздев, державший в Елизаветинском паровую мельницу, и поп Кузнецов.

До прихода к власти Колчака Мельников поддерживал постоянную связь с омскими большевиками, вел активную агитацию среди казаков. С приходом Колчака Мельников и его соратники были арестованы. Смерть Афанасия Мельникова яркий пример того, что гражданская война это трагедия для любой нации, пример, когда в буквальном смысле брат идет на брата. Обстоятельства его гибели подтверждаются из двух независимых источников. В архиве ФСБ есть дело ОУ-5700 о белогвардейско-казачьем заговоре 1933 года. Об этом «заговоре» речь будет впереди.
Но там есть такие свидетельские показания жителя Черлака Булдакова Ивана Ивановича:

«Растрепенин Иван Николаевич какое хозяйство имел, я не знаю, но обычно был пьяный. В 1919 году с приходом к власти колчаковцев ими был пойман председатель Черлакского ревкома Мельников Афанасий Егорович. Когда его вели на площадь, то его старший брат ударил по голове кирпичом, после чего Мельников упал на живот и не смог подняться, так как руки у него были связаны.
Тогда кулаки с. Черлак, фамилии их уже не помню, возглавляемые старшим братом Мельникова Афанасия Егоровича, как его звать не помню, дали в руки Растрепенину винтовку и приказали ему, чтобы он заколол Мельникова Афанасия Егоровича. Но Растрепенин не хотел убивать Афанасия Егоровича. Тогда брат последнего сказал ему, что если он не убьет Афанасия, то его убьют самого. После этого Растрепенин, отвернувшись от Мельникова Афанасия Егоровича, размахнувшись, ударил его штыком в спину и бросил винтовку. Очевидцем всего этого я был сам и видел, что инициатором убийства Мельникова Афанасия Егоровича был его старший родной брат».

А вот как описывает эту же сцену в своих воспоминаниях И. II. Березовский:

«К окошку нашей темницы подскочил вооруженный казак, он отворил ставень окна, провозгласил: «Смотрите, как будут казнить вашего брата большевика!»

В окно было видно идущего между двумя рядами публики тов. Мельникова, он в солдатской суконной гимнастерке, руки связаны сзади. Впереди и сзади следует вооруженный конвой. Не доходя некоторое расстояние до каталажки, конвой остановился. Из толпы выскочил родной брат Мельникова Афанасия Егоровича Мельников Алексей Егорович (мой крестный отец во время крещения). Алексей Егорович в руках имел кирпич. Он закричал довольно громко, его крик как эхо проник в толпу, так как напряженность толпы того момента создала замкнутость, не раздавалось ни одного звука, ни одного голоса, ни одного шепота.

Голос брата Мельникова Алексея Егоровича провещал:

«Господа станичники! Разрешите мне убить моего брата большевика!»

С этими словами он бросил кирпич в грудь своего связанного брата. Удар был не настолько сильным, чтобы этим ударом свалить с ног Афанасия Егоровича, не настолько сильным, чтобы сразить его насмерть! Но этот удар, отозвавшийся тупым звуком и утонувший в толпе, стал сигналом. Раздались частые тупые удары прикладов винтовок со стороны конвоя. Афанасий Егорович был свален, свалившись на землю по направлению головой к нашей каталажке. Растрепенин Иван, бывший тут среди конвоя, пронзил штыком винтовки в спину Афанасия Егоровича.

Березовского И. Н. тоже вывели убивать, но некий Высоцкий, арендовавший небольшой участок земли на левом берегу, закричал: «Хватит крови! Пущай этим большевики занимаются!»
Этим он спас Березовского.

Поп Кузнецов запретил хоронить Мельникова на кладбище.
С возвращением Советской власти Алексей Мельников бежал неизвестно куда. Был еще младший брат Иван Мельников, который в 1921 году разводился со своей женой Федосьей Степановной Мельниковой, в девичестве Горбуновой. В ГАОО имеется любопытное объемистое дело по этому поводу.

Лозунг большевиков «Земля - крестьянам!» народу был понятен и симпатичен, и крестьяне стали самостоятельно захватывать и распахивать понравившиеся им земли, в том числе и на участках Сибирского казачьего войска.

Так, на участке № 212, который был арендован у войска Василием Розвезевым с товарищами в 1915 году, весной 1918 года произошел самозахват земли и распашка без разрешения управы.

7 июня власть в Омске сменилась, и Розвезев пожаловался в Войсковую управу Сибирского казачьего войска.
22 июня 1918 года Войсковая управа издала циркуляр, в котором смотрителю было дано указание выявить тех, кто самовольно произвел распашку, в каких размерах и предложить очистить участок в трехнедельный срок или в этот же срок обратиться с ходатайством в Войсковую управу. Самовольщики стали доказывать свое право на распаханные земли и в подтверждение предъявили следующий документ:

«Удостоверение
Дано сие крестьянам, временно проживающим в районе станицы Ильинской Омского уезда на войсковом участке № 212

1. Антону Николаевичу Чернышеву
2. Павлу Федоровичу Ступину
3. Ивану Михайловичу Панкину
4. Афанасию Ильичу Огневу
5. Якову Денисовичу Рубан
6. Николаю Афанасьевичу Глушенкову
7. Павлу Гурьевичу Саяпину
8. Сидору Ивановичу Саяпину
9. Мосею Ивановичу Саяпину
10. Федору Егоровичу Фомину
11. Данилу Никитовичу Такранову
12. Николаю Ивановичу Розвезеву
13. Марье Варфаломеевне Ерзиковой
14. Ачексею         Михайловичу Саяпину
15. Федору Никифоровичу Харламову
16. Петру Ксишновичу Попову
17. Давиду Андроновичу Глушенкову
18. Виктору Пальгову

в том, что они действительно проживают на войсковом участке за № 212 в районе станицы Ильинской Омского уезда с 1900 года и имеют свои оседлые хозяйства, в чем и удостоверяет Ильинского станичного правления своими подписями и с приложением печати
Ильинский станичный атаман
Писарь» (ГАОО, ф. 67, оп. 2, д. 2931, л. 84).

Этот документ подтверждает еще раз, что первые переселенцы появились на левобережье Черлакского уезда в начале XX века. Неизвестно, удалось ли самовольщикам остаться на захваченных землях.

Скорее всего, удалось. Поскольку 14 апреля 1919 года Василий Розвезев просит Войсковую управу разрешить распахать ему на своем арендованном участке сверх нормы 100 десятин земли. Но осенью этого года вернулись красные, и начались другие земельные взаимоотношения. Хотя история аренды участка № 212, расположенного на левом берегу Иртыша напротив станицы Ильинской, интересна взаимоотношением переселенцев как с казачьим войском, так и между собой.

20 сентября 1909 года по приговору схода жители хутора Саяпино сделали уполномоченными на торгах Федора Кузьмича Розвезева, Петра и Павла Саяпиных. Жители хутора Саяпино в количестве 27 домохозяев «имели суждение взять в арендное содержание войсковой участок № 212». Суждение-то они имели, а вот денег не имели. Но согласно ст. 39 устава они могли быть допущены на торги под круговое ручательство и под залог имущества. Что и было сделано.

В 1915 году срок аренды истек, за арендаторами накопилось недоимок 2050 руб. 30 коп. И, судя во всему, Василий Кузьмич Розвезев, выходец из Самарской губернии, и Анофрий Иванович Пикапов, выходец из Астраханской губернии, решили отделиться от «нищеты» и 29 мая 1915 года арендовали на 6 лет участок № 212 площадью 1915 десятин за 2001 рубль, причем половину суммы они внесли сразу в Омское казначейство и согласились погасить недоимки, иначе договор не заключался. Им разрешалось распахать не более 600 десятин, 15 июня арендаторы просят принять в товарищи по аренде родственников: Пикалов своего отца Ивана Ивановича, а Розвезев - брата Федора Кузьмича.

Несмотря на большие долги, им удается их выплатить. 24 ноября 1916 года они обращаются с просьбой не удерживать пеню, накопившуюся с недоимок, так как им «является весьма обидным отвечать за чужие грехи».

Налицо материальное размежевание в среде переселенцев. Не случайно и то, что после революции жители хутора Саяпино стали претендовать на участок № 212.
К слову сказать, войско строго регламентировало условия аренды. Договоры Но аренде со временем включали в себя до 55 параграфов, оговаривавших условия аренды. За все нарушения налагался штраф. Так, на участке Розвезева № 212 15 сентября 1916 года был обнаружен «сдир дерна» на площади чуть больше 468 квадратных сажень (очевидно, на постройку домов), за что последовал незамедлительно штраф по рублю за каждую квадратную сажень.